Письма А.С. Пушкина:
Нащокин — Пушкину А. С., 10-е числа января 1836
Полное собрание сочинений: В 17 т. Том 16 (Переписка 1835-1837). — 1949.
1123. П. В. Нащокин — Пушкину.
10-е числа января 1836 г. Москва.
Любезный друг Александр Сергеивич — долго я к тебе не писал — давно и от тебя ничего не получал; впрочем мне бы хотелось тебя видеть — и поговорить с тобою, чем переписываться. Авось удасся мне весноь к тебе побывать. Я уже и был на готове ехать прошедшим первым путем, но Брянчанинову вздумалось взять с меня расписку о не выезде из городу, после этого не только ехать, но и говорить нечего. — Теперь пишу тебе в следствие обеда, который был у Окулова, в честь знаменитого Брюлова. Он отправляется в Петербург по имянному повелению. Уже давно, т. е. так давно, что даже не помню, не встречал я такого ловкого, образованного и умного человека; о таланте говорить мне тоже нечего: известен он — всему Миру и Риму. Тебя, т. е. твое творение он понимает и удивляется равнодушию русских относительно к тебе. — Очень желает с тобою познакомится и просил у меня к тебе рекомендательного письма. Каково тебе покажется? Знать его хорошо у нас приняли, что он боялся к тебе быть, не упредив тебя. Извинить его можно — он заметил вообще здесь большое чинопочитание, сам же он чину мелкого, даже не коллеж.<ский> асс.<ессор.> Что он Гений, нам это не почем — в Москве гений не диковинька; не знаю как у Вас — их у нас столько, сколько в Питере, весною, разносчиков с мясинскими апелсинами. — Приехал он в Москву за два или за три часа до начала спектакля. — Кресел он не достал, пошел в стулья, где встретил своего старого товарища, узнал его скоро по калмыцкому [его] лицу — это был Каракалпаков, смотритель ламп и тому подобному Москов.<ского> театра. — Калмык же, не имея с своей стороны такого сильного авантажа, не узнал до тех пор, пока Брюлов не назвался: Каракал.<паков> рад, очень рад, как сам артист, что может объявить своему начальнику, артисту и литератору-автору, — все служащие при здешнем театре в каких бы должностях не были имеют звания артистов. — Любопытную новост‡ бежит и докладывает Загоскину — что Брюлов здесь, — и сидит в стульях. — При сем известии, еще директор не опомнился, как все окружающие его, в том числе и мой Окулов, артист тоже, — друг и наперстник Загоскина, пожелали видеть Брюлова, и это слава богу, — и по ложили по звать Брюлова за кулисы. Крклп. привел его, и вот как его приветствовал 2 Загоскин: Ну, брат, что за картина, уж подлинно картина, какие краски, что за лица, и всё это проговорено было с [достойными] приличными жестами, от которых я думаю и теперь еще у БрЮ<юлова> плеча болят. — По тормошив его на порядках — посадили в ложу — продержали весь спектакль, — и тем 1-й день кончился. — Кркл. как первая ступенька, на которую вступил Бр.<юлов> в собрание Москов. артистов и литераторов — имел первенство: угощали его в Разсписном трактире. На 3-й день обедал он у Тропинина. Вот он и у Окулова, я не был приглашен, а был. Приглашены же были Загоскин, Верстовский, генер.<ал> Жеребцов и п<рочие> другие, не заслуживающие большого внимания. Во время обеда ему не давали говорить — пошло́ хвастать. Хозяин и его 1 гости закидали его новейшими фразами, как то, что все музы сестры, что живописец поймет поэта и проч. [в таком роде]. Когда устал играть в карты — я подсел к БрС<юлову> — и слушал его — о Италии, которую он боготворит. — Дошла речь о его занятиях — и о тебе. После обедал он у М. Ф. Орлова, где был весь Москов.<ский> Наблюдатель. Теперь — говорят — артисты хотят дать ему обед по подписки, хочется и мне в число артистов попасть, думаю, что буду — не так, как артист, но как шурин артиста, всё равно, лишь бы быть! Человек весьма привлекательный, и если ты его увидишь — и поговоришь с ним, я уверен, что мое желание побывать еще раз с ним — тебе будет в полне понятно. — Статья о Брюлове — к концу, и вот чем заключаю. Прошу тебя покорно, так как ты очень рассеян, не забыть — спр.<осить> его адрес у того, кто принесет [мое] тебе мое письмо; ибо оно очень длинно,— и я бы не хотел, чтобы ты его читал при нем, это неловко, если он сам пачи чаяния привезет его. Потом — кому Рим удивлялся, кого в Милане и в Неаполе с триумфом народ на руках носил, кому Эвропа рукоплескала — того прошу принять с моим рекомендательным письмом благосклонно,
Весь т<вой> П. Нащокин.
Коли увидишь Соболевского, скажи ему, что ругательные его письмы очень милы. — Скажи ему, что я был в таких обстоятельствах, что если бы у меня и были деньги, то я бы может бы ему их не отдал — но у меня их и не было, и теперь такие слухи носются здесь по Москве, что уф 2 [для меня] как не хороши. — Еще скажи ему, что я был болен, горячкою. — Дела его делать с купчихой я не мог — ибо у меня дела были у самого не приятные, что денги же его я отдам — на днях — Алек.<сандру> Ник.<олаевичу> Соймонову, который у меня был сам и видел [что и принять его] лично, что у меня были другие хлопоты, а наконец скажи ему, что не смотря на то что он меня кастил — от чистого сердца, — но что я неблагодарным быть не умею и что я во всей силе чувствую его одолжение. — Хотя ему это покажется неудовлетворительно, как коммерческому человеку, — но авось когда-нибудь [будет] сделается банкрут, тогда мы ему на деле постараемся доказать нашу не коммерческую, а человеческую благодарность. 3
Сноски
2 Переделано из приветствовали
1 Хозяин и его переделано из: гости и хозяин
2 Переделано из ох
3 Переделано из благодарю
Примечания
П. В. Нащокин — Пушкину.
10-е числа января 1836 г. Москва.
Печатается по подлиннику (ЛБ, № 3379).
Впервые опубликовано: большой отрывок (об обеде в честь Брюллова, от ,,Теперь пишу тебе“, кончая ,,благосклонно“) — П. И. Бартеневым в сборнике
,,Девятнадцатый Век“, кн. I, 1872, стр. 404—405; полностью — им же в ,,Русском Архиве“, 1904, кн. III, № 11, стр. 451—453.
Вошло в издание переписки Пушкина под ред. В. И. Саитова (т. III, стр. 267—269).